Будни контрразведчика [иллюстрации] - Роберт Тронсон

— Ваш паспорт, пожалуйста, — сказал представитель иммиграционных властей. Солт, вручая паспорт, глянул чиновнику в лицо и обомлел — на него пялились знакомые рыбьи глаза.

— К сожалению, паспорт у вас просрочен. Придется вас здесь задержать, сэр, — объявил Хаббард–Джонс с мрачным удовлетворением: наконец–то сбылась мечта, которую он так давно лелеял, теперь он сможет отомстить командору за все.

Лихорадочное забытье и проблески сознания слились для Рональда в нескончаемый поток боли.

Рональду виделся отец, которого он не помнил, и он закричал: «Папа, папа, подожди!», и отец остановился, а Рональд вдруг понял, что это старик Кроум. «Мистер Кроум, я не знал, что вы мой отец». — «Конечно, я твой отец, Рональд, ведь меня не убили». Рональд бежит к нему, но это уже отчим обнимает его колени и молит: «Забери меня отсюда, Рон», а потом оказывается, что это не отчим, а сэр Генри Спрингбек. «Я думал, вы тоже умерли». — «Умер, умер, я и не жил никогда», — горестно отвечает сэр Генри.

Наступил проблеск сознания, и Рональд увидел, что его держит за ноги не отчим и не сэр Генри. Человек, похожий на Шона Коннери, отвязывал Рональду ноги от шведской стенки. Второй, похожий на Патрика Мак–Гуна, разрезал веревки на руках.

— Вы сможете идти сами?

— Конечно, смогу, — хотел ответить Рональд, но вместо этого жалобно закричал и беспомощно соскользнул на пол.

Новый проблеск сознания — Рональда, завернутого в одеяло, кто–то несет, как ребенка, на руках. В углу валяется Димитриос. Тассо, избитый до неузнаваемости, распростерся на полу. Изуродованные трупы вокруг — это остальные мучители. Рональд не испытывает мстительной радости, ему бесконечно жаль бедняг.

Запахло бензином. «Готово», — говорит один из его спасителей. «Бежим!» — отвечает второй, тот, что несет Рональда на руках, и они выбегают из здания, объятого пламенем. Рональду смутно вспоминается какая–то поговорка, что–то вроде: «Из огня да в полымя». И он снова теряет сознание.

5. Приговор, который не был вынесен

— Так кто же все–таки ваши спасители? — спросил Бакстер Лавлейс.

— Я их больше не видел, — Рональду было трудно говорить — у него не осталось передних зубов. Прошла неделя с тех пор, как его вытащили на руках из афинского гимнастического зала, но синяки на лице еще не прошли, а кроме того, давали себя знать переломанные ребра.

— Я очнулся в монастыре. Там ко мне были очень добры.

— А как вам удалось выбраться из Греции? Ведь вас разыскивала полиция.

— Меня переодели монахиней.

— Ну слава богу, вы дома. Тут уж вас все похоронили. Итак, что мы предпримем дальше? Вы, конечно, правы. Но как доказать, что за всем этим стоял Радкинс?

— Это, безусловно, он, — Рональд снова начал рассказывать. — Когда мы получили от «Косматого» рукопись, бригадир сбежал с нею, не дал мне даже прочитать адрес. Через полчаса после этого бригадир, видимо, позвонил Димитриосу, и тот пытался убить Кассагалиса. А когда вы послали меня в Афины, он хотел убрать и меня.

— Знаю. Знаю. А я так доверял старому черту. Я видел: это хитрая лиса, но он оказался хитрее, чем я думал.

— А кто, кроме него, мог организовать похищение докладов «Девяти муз», такую широкую операцию? Ни у кого больше не хватит на это людей. Наврал, должно быть, с три короба своим любителям–контрразведчикам, а те, дураки, и рады пострелять.

— Это не доказательство. Улик никаких нет.

— А я все рассказал командору Солту, — вспомнил вдруг Рональд. — Может быть, он разобрался, что к чему?

— Командор Солт служит сейчас на старой посудине, патрулирует северные берега Шотландии. Ваша приятельница–блондинка рассказала мне, как он с вами поступил. Я тут же позвонил своему двоюродному брату (он — начальник морского штаба), и с Солтом расправились по заслугам.

— Но он хотел мне помочь.

— Бедный Рональд, вы все так же доверчивы, ваши приключения ничему вас не научили. Видно, придется рассказать вам все, как было.

И Рональд узнал о вероломстве командора.

—… Однако вернемся к делу. Нужно вывести бригадира на чистую воду.

— Нам поможет Жаклин, мисс д'Инди. Я говорил с ней по телефону сегодня и все рассказал…

— Что? Да вы просто дурак! Теперь из–за вас все пропало! — Лавлейс подошел к камину и нажал кнопку.

— Жаклин — честный человек. Ей можно доверять.

— «Честный», «доверять» — эти слова безнадежно устарели в наш циничный век. Вы доверяете мне? Я честный человек?

— Конечно, доверяю. Иначе я не был бы здесь. Но сказать, что вы честный, я не могу. Вы спокойно наблюдали, как Солт заманил бедного Хаббард–Джонса в ловушку. А потом закрыли, пользуясь этим, наш отдел.

— Я не только наблюдал, я поощрял Солта. Ведь вам известен мой принцип — разделяй и властвуй, пускай псы пожирают друг друга.

— И вам наверняка было известно, — продолжал Рональд (он долго об этом размышлял, пока его отхаживали в монастыре в Афинах), — что МИ–5 специально подстроили убийство президента и, таким образом, отделались от Бойкотта.

— Это я их надоумил, — скромно признался Лавлейс. Вошла экономка в черном платье и подала хозяину серебряный поднос.

— Благодарю вас, миссис Паунси.

Когда за нею закрылась дверь, Бакстер Лавлейс взял с подноса маленький пистолет системы Биретта.

— А теперь, Рональд, встаньте, пожалуйста, — и он навел на него пистолет.

Рональд встал, полагая, что это шутка.

— Вряд ли у вас с собой оружие, но на всякий случай — руки на голову! И пройдемте в сад на крыше.

Рональд не двинулся с места.

— Послушайте, не могу же я пристрелить вас здесь, ковер стоит несколько тысяч фунтов.

Этот странный довод почему–то оказал действие. Рональд прошел через стеклянную дверь на плоскую крышу, засаженную кустами и деревьями. Листья блестели под дождем. Лавлейс с пистолетом в руке проследовал за Рональдом.

— Вы дурак, Рональд. Я выбрал вас для этого дела только из–за вашей наивности. Я думал, вам ничего не удастся выяснить. А чтобы окончательно сбить вас с толку, я подсыпал вам снотворного в коньяк, когда давал задание. А потом напустил на вас уличного фотографа… Тем не менее вы все–таки ухитрились докопаться до сути.

Рональд в ужасе уставился на Лавлейса.

— Так это ваших рук дело?

— А кто же еще сумел бы с таким блеском разработать подобную операцию? Каждое донесение «Девяти муз» содержало перечень различных европейских фирм, торгующих оружием. Фирмы получают огромные заказы из Южной Африки. Я всё до последнего пенни вложил в эти предприятия. На прошлой неделе акции необычайно поднялись И я заработал полмиллиона. Не будь вы таким идиотом и не впутай в это дело Жаклин, я бы все свалил на бригадира. Но с ней подобный номер не пройдет. Малютка Джеки похожа на безмозглого страуса, но такую умницу поди поищи. Она сумеет разобраться, что к чему… И теперь мне ясно, откуда взялись ваши ангелы–хранители. Это она наняла каких–то частных агентов. Жаклин знала, что вы едете в Грецию на верную смерть. А она всегда питала к вам необъяснимую слабость.

Да, я надеялся безбедно прожить жизнь на свои дурно пахнущие денежки, но, видно, придется отправиться по стопам старика Кроума куда–нибудь в Аргентину. Жаклин того и гляди явится, чтобы меня арестовать. А ну–ка, пройдите к парапету,

Рональд помимо воли сделал шаг назад.

— Дальше!

«Стой, остановись!» — повторял себе Рональд. И шел дальше. Крыша кончилась. И он полетел вниз. Однако он успел уцепиться за выступ карниза и повис, раскачиваясь в воздухе. Ногой в элегантном ботинке Лавлейс изо всех сил ударил Рональда по пальцам.

— Какая жалость! Если бы вы погибли в Греции, из вас бы сделали героя.

— Бросьте пистолет, мистер Лавлейс, и подойдите сюда. С пожарной лестницы спрыгнула великанша Жаклин в необъятном прозрачном плаще. В руке она держала кольт новейшей системы.

— О господи, как это банально! — сказал Лавлейс, неохотно подчиняясь команде. — Словно в бездарном телевизионном спектакле. Героя спасает звонок в дверь.

Рональд нащупал ногами выступ в стене и устроился понадежнее.

— Помогите, пожалуйста! — робко попросил он, но на него не обратили внимания: из–за кустов на крыше появился бригадир.

— Молодец, Джеки. А я записал все, что здесь говорилось, на магнитофон.

— Явился на расправу, — злобно отметил Лавлейс.

Бригадир снял с плеча сумку для гольфа и высыпал на крышу ее содержимое. Среди палок и мячей он нашел автомат. Радкинс поднял его, взвел курок и стал напротив Лавлейса.

— Беги, Джеки, приведи того босса из Особого управления, и мы арестуем мерзавца.

— Он какой–то странный, этот инспектор. По–моему, он у них недавно. Но ничего не поделаешь. Ведь Особое управление теперь вообще без начальства.